С тех пор как Владимир Путин вторгся в Украину в феврале прошлого года, немецкие политики самых разных взглядов соревнуются друг с другом в публичном отречении от ошибок, допущенных в политике Берлина в отношении России: в покаянных речах, переписанных партийных документах и поездках на поездах в Киев.
В начале марта сопредседатель социал-демократов Ларс Клингбейл даже привез в украинскую столицу лидера своей партии в парламенте и ведущего сторонника дипломатии с Кремлем Рольфа Мютцениха, послав «невероятно важный сигнал», по словам мэра Киева Виталия Кличко.
И все же политика Германии в отношении России неприятно напоминает зомби, который выкарабкивается из могилы.
В потрясающей новой книге журналистов Райнхарда Бингенера и Маркуса Венера описываются сети, связывающие немецкую партию СДПГ, энергетическую отрасль и Россию. Посреди всего этого — Герхард Шредер, бывший канцлер, российский лоббист и личный друг Путина.
После незаконной аннексии Крыма Путиным в 2014 году потрясенная Ангела Меркель, тогдашний канцлер, организовала общеевропейские санкции. Но Бингенер и Венер описывают, как верхушка СДПГ пыталась добиться их отмены, особенно министр экономики и вице-канцлер Зигмар Габриэль.
Как сообщается, Габриэль подобострастно поблагодарил Путина за то, что тот принял его в своей частной резиденции в 2015 году, «потому что вы так заняты в эти дни, особенно конфликтом в Сирии». В другой недавней книге журналиста и эксперта по России Майкла Тумана прослеживается длинный путь от Рапалльского договора 1922 года между Веймарской республикой и Советским Союзом до наших дней. Он язвительно заключает: «Рапалльский договор и проекты „Северного потока“ объединяло общее ложное предположение: Россию и Германию связывают высшие интересы, которые важнее, чем хорошие отношения с государствами Центральной и Восточной Европы и Запада».
Газопровод «Северный поток — 2» был задуман на праздновании 70-летия Шредера в Санкт-Петербурге весной 2014 года, всего через несколько недель после захвата Крыма; Путин был почетным гостем. «Это был проект Путина по ослаблению Украины, и он хотел сделать Германию соучастником», — пишет Туманн. Он добавляет, что министерство экономики прекратило публикацию данных об импорте газа в 2016 году; когда он спросил, в чем дело, ему ответили, что это «коммерческая тайна».
В 2022 году, когда Россия вторглась в Украину, выяснилось, что доля России в импорте газа Германии составляет ошеломляющие 55%. Ловушка захлопнулась.
Казалось бы, социал-демократам еще за многое предстоит отчитаться. Но как насчет христиан-демократов и Меркель, сменивших Шредера на посту канцлера и управлявших Германией 16 лет, 12 из которых в коалиции с СДПГ? После вторжения в Украину лидер ХДС Фридрих Мерц говорил о «серьезных недостатках» своей партии; с тех пор он не сообщил никаких подробностей. Сама Меркель была ясна в отношении Путина, но также защищала газопроводы «Северный поток» как «исключительно частное предприятие» до конца своего пребывания в должности.
В печально известном выступлении в берлинском театре после выхода на пенсию она отказалась признать, что совершила ошибки. Эта звенящая тишина явно раздражает других консерваторов.
В недавнем резком эссе Ханса-Йоахима Фаленски, бывшего советника ХДС по внешней политике, говорится о неоднократных неудачных попытках законодательной части партии выстроить отношения Берлина с Кремлем — и он прямо возлагает вину за неудачи на Меркель.
И это еще не все: скандал с кротом в отделе кибербезопасности немецкой службы внешней разведки; мошенничество в деле о финансовых услугах Wirecard (беглый главный операционный директор компании Ян Марсалек подозревается в том, что он был российским шпионом); разоблачения о климатическом фонде, который служил каналом для денег Газпрома, чтобы помочь завершить строительство «Северного потока-2», приостановленое перед вторжением России.
Все это говорит о двух вещах. Уязвимость Германии к коррупции носит системный характер. И это угроза безопасности — не только для Европы, но и для западного альянса. Германии нужна парламентская комиссия по расследованию произошедшего. Настало время рассчитаться за прошлое.
Перевод The Moscow Times публикации в Financial Times.
